Такая история

Во время войны фашисты угнали на запад более 7 тысяч жителей Думиничского района, из которых почти половину составляли дети. Одна из этих малолетних жертв фашизма - Зинаида Филипповна Гаврикова из д.Пыренка.

Недавно, в конце марта, я встретился с ней и расспросил о жизни. Предлагаем вниманию читателей её рассказ.

***

Родилась я здесь, в Пыренке, в этом самом доме. Мать работала в колхозе, отец - под Москвой, в Одинцове, оттуда и на фронт уходил.

Когда пришли немцы, нас всех согнали по несколько семей в один дом, а освободившееся жильё сами заняли. Первые немцы были можно сказать добрые – угощали хлебом, иногда даже сахаром. Потом, когда началось наше наступление, их отправили на передовую, а к нам перевели другую часть. Те уже были совсем другие - жестокие. В нашем доме жили финны, такие злые – не подходи близко.

Когда наши войска освободили Широковку, фашисты начали отступление. Они собрали всех жителей Пыренки и погнали перед собой. Кому-то удалось спрятаться в лесу, но не многим. Мне 5 лет было, идти не могла, и меня везли на санках.

Так гнали нас до Брянска. Перенесли много – и холода, и голода. Помню, нашла на дороге лапу от дохлой курицы и пристала к матери: «Свари». Потом целый день эту лапу обсасывала как какой-то сладкий гостинец. Щавелем питались, травой всякой. Что вытерпели – не дай Бог никому ещё такое пережить.

Через какое-то время привезли всех в Бежицу, собирались грузить в вагоны для отправки в лагеря. Один из местных жителей спрятал нас в блиндаже. Так мы и остались на станции. Чем жили? Мать нанималась на подёнщину, а если работы не было, мы с ней шли побираться. Кто даст хлеба кусок, кто – картофелину или свёклину.

После освобождения вернулись в Пыренку. Огороды сапёры очистили от мин, чтобы мы могли копать и сажать, а на полях и в лесу оставалось полно боеприпасов. Сколько людей из-за них погибло – страшное дело. При мне, на моих глазах подорвались два парня – один насмерть, у другого – кишки наружу, его на носилках понесли в Брынь в больницу, и он выжил. И трактора на минах подрывались – было несколько случаев.

Осенью открыли нам школу в бывших подвалах, потом подделали уцелевшее здание рядом с нашим домом.

У меня ноги были больные – практически полностью отказали. Учительница дала задание одноклассникам, и они каждый день носили меня на занятия, после уроков – обратно. Кто-то посоветовал матери: пусть пьёт парное молоко. И правда - от молока поднялась.

В Пыренке я окончила 7 классов, и два года училась в Зимницах. Зимой жили там в интернате, а весной ходили каждый день пешком – туда и обратно 24 км. Ноги гудели от такой ходьбы, а всё равно не оставались ночевать.

После 9 класса пошла работать в совхоз на ферму дояркой. Вышла замуж, дочку родила, но вскоре развелись. Второй мой муж, Иван Максимович Гавриков, – приезжий, из Хвастовичского района, был у нас в совхозе бригадиром строительной бригады. Мы с ним в клубе познакомились, понравились друг другу и поженились.

После этого я ушла из совхоза и работала библиотекарем, заведующей клубом. Родила ещё четверых детей, и когда младшие чуть подросли, вернулась на ферму, в доярки.

Через какое-то время предложили мне принять магазин, сказали: нужен человек грамотный, чтобы мог отчёты сдавать, товар заказывать. Я с мужем посоветовалась, и он говорит: если уверена, что справишься, то соглашайся.

Завмагом я отработала 5 лет и снова вернулась на ферму, в доярки. Оттуда и на пенсию уходила. У меня пенсия льготная, как у многодетной матери. Бригадир просил ещё поработать, но муж не разрешил, сказал: дома дел много.

На пенсии занималась хозяйством: огород 30 соток, корова, поросята, куры. Подворье и семью обеспечивало, и доход был от продажи молока, мяса.

А теперь старость наступила – недавно разменяла девятый десяток. Одна осталась - муж умер 9 лет назад. Дети разъехались, но меня не забывают – молодцы: приезжают, помогают. Внуков много – восемь. У тех, которые уже семейные, свои дети есть – 4 моих правнука. Вот такая история.

Николай Акишин.