В боях за думиничскую землю

Недавно исполнилось 95 лет со дня рождения Николая Андреевича Чумакова (24.12.1924 – 02.06.2001) – участника войны, краеведа, автора книги «Земля Думиничская».

Его рассказы регулярно печатались в районной газете. Один из них, опубликованный в 1986 году, предлагаем вниманию наших читателей.

Июньским вечером 1985 г. в Маклаковскую среднюю школу прибыл отряд учеников 57-й школы Ленинского района Москвы. Юные туристы шли по боевому пути 21-й ополченческой дивизии, которая в июле 1941 года формировалась в их школе.

Руководил группой учитель Юрий Анатольевич Линец. Он сказал мне при встрече:

-А вы знаете, Николай Андреевич, завтра утром сюда приезжает Борис Иванович Романенко. Он поведёт нас по местам, где воевал осенью 1941-го.

Для меня это было приятное известие. Бориса Ивановича я уже знал давно. Он был тот самый младший лейтенант, которого 5 октября 1941 года ценой собственной жизни спасла врач Клавдия Петровна Заликина.

С большим трудом разыскали его красные следопыты Маклаковской школы. Борис Иванович уже дважды приезжал к нам. И вот уже в течение нескольких лет мы с ним ведём поиск могилы воина-ополченца Кондратюка Юрия Васильевича, с которым Романенко работал до войны в Проектно-экспериментальной конторе ветро-электрических станций, а в начале войны служил с ним в одной части.

На следующий день утром, когда я пришёл в школу, перед моими глазами предстала живописная картина. На зелёной полянке перед школой вокруг небольшого костра сидели московские и маклаковские ученики, дружески пили чай из походных кружек, наливая его черпаком из закопчённого ведра. А в центре этой группы стоял высокий военный, он что-то рассказывал ребятам.

Увидев меня, туристы приветливо замахали руками и дружно закричали: «Николай Андреевич, идите к нам чай пить!»

Когда я подошёл, у меня от удивления широко раскрылись глаза: в офицерской пилотке, в гимнастёрке, туго перетянутой широким армейским ремнём, в походных кирзовых сапогах среди ребят стоял не кто иной, а сам Борис Иванович Романенко.

-Здравствуйте, Николай Андреевич, -весело и приветливо поздоровался он и протянул мне руку. –Что, не узнал меня в военной форме?

-Всё ещё ищите могилу однополчанина? – спросил я, присаживаясь к ребятам.

-Да вот иду с учениками по местам боёв нашей дивизии. Может и узнаем что о Юрии Васильевиче Кондратюке. По дороге буду обращаться к красным следопытам школ и к жителям деревень, свидетелям тех военных событий. Может, что и обнаружим нового.

Юрий Васильевич Кондратюк – продолжатель идей Циолковского, пионер теории звездоплавания, космонавтики и ракетно-космической техники. Сейчас он приобрёл широкую известность, но раньше об этом учёном-самоучке знали немногие.

«Обиднее всего нам, его ученикам, сослуживцам по работе и однополчанам по фронту то, что до сих пор не известно место его гибели и захоронения, - сказал мне Романенко. – Мы, его однополчане, думаем, что погиб он здесь, в ваших краях в октябре 1941 года».

Перед войной Юрий Васильевич Кондратюк жил и работал в Москве. А когда началась война, добровольно вступил бойцом в 21-ю ополченческую стрелковую дивизию. Зачислили его красноармейцем-связистом в роту связи 62-го стрелкового полка. 4 августа 1941 года дивизия заняла оборону на подступах к городу Киров в районе деревень Большие Желтоухи, Большие и Малые Савки, Кузнецы.

В этой же дивизии в артиллерийском полку командиром огневого взвода 75-мм пушек служил и младший лейтенант Б.И.Романенко. Так уж сложилась судьба, что они с Ю.В.Кондратюком попали в одну часть.

Вечером 30 сентября 1941 года Романенко вызвали в штаб полка, который располагался в лесу восточнее деревни Барсуки. Там, в штабном блиндаже, он последний раз видел Кондратюка. Они тепло попрощались, как будто знали, что это их последняя встреча.

А 2 октября в бою с немецкими танками Борис Иванович был ранен в ногу, и его доставили в медсанбат, который располагался в Маклаковской школе.

Рано утром 5 октября 1941 года артиллерийская батарея, в которую входил взвод Романенко, отходила через Маклаки на Высокое. Бойцы его огневого взвода забежали к нему попрощаться. Они сказали, что их полк отходит на Ульяново через Высокое и Думиничи. Юрия Васильевича Кондратюка среди бойцов не было.

***

В 1981 году Борис Иванович Романенко прислал маклаковским красным следопытам письмо и фотографию Ю.В.Кондратюка. Он просил меня и ребят разыскать могилу учёного. По его словам, Кондратюк погиб между 3 и 12 октября 1941 года, когда дивизия отходила от Кирова. Полки шли через Гавриловку, Ухобичи на Которец, Слободку, Зимницы, Высокое, Печки – Маклаки.

Кондратюк был высокого роста, примерно 180 см, худой, черноволосый с сильной проседью, с усами и небольшой бородкой.

Захоронен он мог быть лишь в одиночной могиле, так как в то время его могли похоронить только местные жители. В своём письме Романенко советовал красным следопытам вести поиск могилы от деревень Большие Желтоухи – Барсуки Кировского района, и дальше широким фронтом через Ухобичи – Которец – Печки – Слободку – Зимницы – Каменку – Пустынку – Высокое – Думиничи. А теперь он сам прибыл с отрядом московских школьников.

-Борис Иванович, послушайте, что удалось мне узнать в результате поиска могилы Кондратюка, - сказал я.

4 октября 1941 года фашисты прорвали нашу оборону на реках Десне и Болве, их танки и моточасти хлынули в прорыв.

На другой день, утром 5 октября 1941 года, немцы захватили Дятьково, Людиново, Жиздру, и в два часа дня их передовые части вошли в Слободку, Зимницы и Маклаки. Бесконечным потоком на машинах и танках фашисты двигались в тучах пыли по старому Екатерининскому большаку в направлении города Сухиничи.

Следующим утром, как только немцы ушли из Зимниц, сельские ребята-подростки Борисенков Вася, Аношенков Саша, Копачев Сережа, Аношенков Вася и другие пошли на мельницу, что находилась в километре от села. Перед приходом фашистов они отогнали туда своих гусей, которые укрывались на мельничном пруду.

Проверив гусей, ребята уже хотели возвращаться домой, как вдруг из кустов вышел высокий пожилой военный. В серой солдатской шинели, на голове пилотка со звёздочкой, вооружён винтовкой СВТ.

-Ребята! – тихо окликнул он. Подойдите сюда. Не бойтесь.

-А мы и не боимся, - смело ответил самый старший из ребят, Борисенков Вася. –Здравствуйте, товарищ красноармеец!

Худое усталое лицо с маленькой бородкой и усами, глубоко запавшие из-за недосыпания карие глаза. Чёрные волосы, видневшиеся из-под пилотки, густо посеребрила седина.

-Там есть немцы? – спросил красноармеец, кивнув головой на мельницу.

-Нет, - ответили ребята. –Из мужчин там только старый мельник. А так – одни женщины, которые привезли молоть зерно.

-А в селе много немцев? – снова спросил он.

-Едут через село без конца с самого утра. И все кричат: «Нах Москау!» - наперебой стали рассказывать ребята.

-Да, невесёлые мои дела, - вздохнул военный. И, чуть смутившись, попросил: -Ребята, а вы не можете принести мне чего-нибудь поесть, я уже вторые сутки не ел.

-Вы подождите нас здесь, а мы быстро сбегаем на мельницу, попросим у женщин, - ответил Вася Борисенков. – Там должна быть жена моего старшего брата. Да вы не бойтесь: женщины все из нашего села, у них у самих мужья на фронте.

Вася Борисенков и Саша Аношенков побежали на мельницу. Вскоре они вернулись.

-Вот, товарищ красноармеец, кушайте на здоровье, - весело говорили они, выкладывая на траву хлеб и сало. –Как же это вы отстали от своих? Только вчера прошли наши войска через село, - посочувствовали ребята.

-Да вот, километров 20 отсюда был позапрошлой ночью бой. Я дежурил в штабе у телефона. Осколком снаряда, а может ещё чем порвало провод, оборвалась связь. Побежал я по линии, чтобы устранить обрыв, и в это время рванул рядом снаряд. Меня сильно ударило взрывной волной о землю, и я потерял сознание. Очнулся – своих никого нет, кругом фашисты. Потихоньку выполз из опасного места, и вот теперь пробираюсь. Думаю догнать свою часть. Слышал, как говорили в штабе, что должны отходить на Ульяново и Белёв.

-Трудно вам придётся, товарищ боец, - солидно, по-взрослому проговорил Вася Борисенков. – В военной форме, с оружием, вокруг ведь немцы. А что если вам переодеться в гражданское, а винтовку нам отдайте. На пожилых не военных мужиков немцы почти не обращают внимания.

-Да вы что, ребята! – протестующее воскликнул красноармеец. – Я боец Красной Армии, давал присягу на верность Родине. И в свою часть обязан вернуться в форме и с оружием, а не как дезертир.

-Во, завели разговор, поесть не даём человеку. Да вы ешьте, ешьте, товарищ боец, а на нас не обращайте внимание.

На какое-то время наступила тишина, только в дальней осоке на пруду крякала дикая утка. День был погожий, солнечный.

-Спасибо, ребята! Наелся досыта: теперь суток двое ещё можно не есть, проговорил красноармеец, покончив с едой. –А к тебе, Вася, у меня большая просьба: расспроси своих родителей или кого из стариков, как лучше пройти на Ульяново и Белёв. Напиши названия всех деревень, через которые нужно будет проходить, - попросил красноармеец.

-Это я сделаю, - радостно пообещал Борисенков, - мой отец очень хорошо знает эти места. Он ходил в голодные годы по этим деревням и клал печки в крестьянских избах.

Потом ребята договорились с бойцом, что они сейчас пойдут домой, а после обеда, часа в четыре, принесут ему продуктов на дорогу. Пусть он их только ждёт.

После обеда ребята собрались за деревней и отправились снова на мельничный пруд. Каждый из них нёс небольшой узелок с продуктами. Когда пришли на мельницу, то были очень удивлены: их знакомый красноармеец сидел в кругу сельских женщин и оживлённо с ними беседовал.

- Не верьте! Всё врут фашисты. Не видать им нашей Москвы. Скоро сами увидите, как мы их погоним назад! – услышали ребята слова бойца.

Увидев мальчишек, он поднялся, повернулся к женщинам: «До свидания, товарищи! И знайте: победа будет за нами!»

Ребята выложили принесенные продукты, которые красноармеец аккуратно уложил в вещмешок. «Спасибо, ребята, - растроганно проговорил он. – И родителям своим предайте мой низкий поклон за хлеб-соль».

- А вот маршрут вашего пути, - сказал Борисенков Вася, подавая красноармейцу исписанный листок бумаги. –Тут отец всё написал: деревни, по какой дороге нужно идти, аж до самого Белёва указал все деревни.

-Спасибо, Вася. Ну что ж, друзья, давайте прощаться. Мне пора в путь.

-Вы, ребята, идите домой, а я провожу товарища бойца, - сказал Борисенков.

Кустарником он вывел красноармейца на Чёрную речку, а оттуда опять кустами к большаку, что ведёт с Зимниц на Маклаки. Они быстро перебежали через дорогу и снова углубились в кусты. Вася показал бойцу направление на деревню Никитинка:

-Идите туда, а там на Плоцкое, Хотисино и лесами дальше, как вам написал отец.

***

-Вот такие дела, Борис Иванович, -сказал я Романенко.

-И вы, Николай Андреевич, думаете, что это был Кондратюк? Сомневаюсь. Мало ли бойцов было с бородами и усами.

-Не только думаю, но и твёрдо уверен, что это был ваш однополчанин, - ответил я. –Послушайте, что было дальше: ведь я вам не досказал основного.

Прошлой осенью показал я фотографию Кондратюка учителю Которецкой школы Аношенкову Александру Александровичу. Это он, в то время пионер Саша Аношенков, вместе с Васей Борисенковым и другими ребятами в начале октября 1941 года встречался на мельнице с нашим красноармейцем и приносил ему продукты.

-Вот, посмотрите и припомните, встречали ли вы когда этого человека. На фотографии он в гражданской одежде, а вы представьте его в красноармейской формк, - сказал я, подавая ему фотографию.

Аношенков долго вглядывался в лицо человека на фотографии. Несколько раз откладывал её в сторону: «Не помню!»

Потом снова брал. Смотрел, мучительно припоминая. И вдруг воскликнул:

-Да это же он!

-Кто он? – живо спросил я.

-Этого товарища в октябре 1941 года мы с ребятами видели на мельнице. Приносили ему еду. А Васька Борисенков даже провожал его через большак на Никитинку. Вот только фамилии его не помню. Помню, что из Москвы. Вы напишите Борисенкову, пошлите эту фотографию, может, он вспомнит фамилию.

Я так и сделал. Спустя некоторое время от Василия Фроловича Борисенкова, проживающего в городе Тула, пришёл ответ. В своём письме Василий Фролович писал, что на фотографии он сразу узнал красноармейца, которого провожал 6 октября 1941 года в Никитинку.

«Я это очень хорошо помню, - писал В.Ф.Борисенков. Жаль, что товарищ погиб. Он обещал мне дорогой, что если останется жив, то обязательно приедет повидаться». Василий Фролович в своём письме точь в точь повторил то, что мне рассказывал Аношенков. Правда, фамилии бойца он тоже никак не мог припомнить, пока я ему не подсказал. «Да, точно – Кондратюк Юрий Васильевич. Теперь я вспомнил», - подтвердил он в своём следующем письме.

Потом я показывал эту фотографию Щербаковой Вере Васильевне и Никуленковой Наталье Андреевне, которые 6 октября 1941 года были на мельнице и разговаривали с красноармейцем.

«Знакомая личность, а не припомним», - беспомощно разводили они руками. И тогда я подсказал: «Вспомните, как в село пришли первый раз фашисты, 6 октября 1941 года, на второй день после их прихода, вы поехали на мельницу зерно молоть».

-Вера, да это же тот наш боец, который пробивался к своим! – воскликнула Наталья Андреевна Никуленкова.

-Теперь я и сама вспомнила, - ответила Щербакова. – Всё успокаивал нас: «Не горюйте, гражданочки! Мы победим! Кончится война, придут с победой ваши мужья!»

-А он-то живой? – указывая на фотографию, спросила меня Вера Васильевна.

-Пропал без вести, - ответил я. И пояснил: -Мы могилу его разыскиваем. Он был не просто рядовой красноармеец, а большой учёный.

***

-Вот что удалось мне выяснить, Борис Иванович, за время поиска, - сказал я Романенко, закончив своё повествование.

Тот долго молчал: видимо, какие-то сомнения всё ещё теснились в его голове.

-Да, это он, Юрий Васильевич Кондратюк, - наконец произнёс Романенко. –Теперь сомневаться в этом не приходится. Всё налицо. Но остаётся вопрос – когда и как он погиб? Где его могила?

Установить место гибели и захоронения Юрия Васильевича Кондратюка принципиально важно не только для тех, кто с ним рядом работал и сражался, но и для всех советских людей, кому дорога память об одном из пионеров космонавтики.

***

Этот рассказ Николай Андреевич Чумаков написал осенью 1985 года. С тех пор удалось выяснить только то, что Юрий Васильевич Кондратюк погиб или пропал без вести на территории Кировского, Думиничского или Ульяновского района в начале 1942-го, во время наступления наших войск.

В документах 173-й стрелковой дивизии (в которую была преобразована 21-я дивизия народного ополчения) обнаружились раздаточные ведомости на получение денежного довольствия за ноябрь и декабрь 1941 и январь 1942 года.

Подпись Кондратюка на них и его автограф, хранящийся в архиве Академии наук, полностью идентичны, что подтвердила специальная экспертиза с применением всех средств современной техники.

В феврале 1942 года он уже числится в числе выбывших вследствие боевых потерь.

Именем выдающегося учёного названы улицы в Москве, Киеве, Днепропетровске, Рубцовске, Кирове (Калужской области) и г. Камень-на-Оби, площадь в Новосибирске, Новосибирский аэрокосмический лицей, Полтавский национальный технический университет, кратер на обратной стороне Луны.