Думиничане путешествуют

На центральной усадьбе

После обеда началась вторая часть знакомства с Валаамом — «морская» поездка в Спасо-Преображенский монастырь. Вообще-то туда есть дорога — пеший путь по ней занял бы немногим более часа. Это если не «считать местных ворон». Для нас же всё было организовано проще: у причала уже поджидали два катера, которых вполне можно назвать небольшими теплоходами.

Скоро суденышки были заполнены возбужденными туристами. Мне досталось место в «Северном Афоне». Обогнуть часть острова по воде представлялось довольно интересным. Правда, было прохладно, и на полном ходу прилично продувало. Поэтому часть этого небольшого путешествия я провел в салоне за стеклом.

На палубе постоял дважды. Вначале любовался живописными берегами Валаама и мелких островов. Потом же вышел, когда понял, что входим в Монастырскую бухту. Особенно вдохновила высоко вознесшаяся маковка храма Николая Чудотворца. Фотографировал Никольский скит так и этак — с каждой новой точки церковь выглядела немного по-другому.

А затем привлек внимание еще один Поклонный крест, что на острове Рыбачий. Этот белого цвета, говорят, что в нем 7 метров. И правда, очень велик, виден издалека и встречает всех паломников, прибывающих на центральную усадьбу монастыря водным путем. Мы прошли так близко, что за крестом хорошо были видны синие поляны Анютиных глазок.

И вот пристали, и сошли на Святой берег. Основные храмы на горе, а у причала гостей встречают часовни. Одна рядом, Благовещенская. Она проще, но старше – ее поставили в конце XVIII века. Другая напротив стоянки Метеоров - в память о посещении монастыря сыном Александра II. Позже я узнал, что она построена в 1896 году во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость».

На берегу я сфотографировал придорожную полосу лиственниц. Деревья довольно толстые и стоят плотно – еще один пример монашеского труда.

Потом обратил свои взоры на небольшой огород. По нему елозил туда-сюда трактор, скорее даже погрузчик, но с плугом. Весна – горячая пора. Не знаю, чей это огород, ведь на острове живут не только «божьи люди», но и самые обычные.

За трактором следовала говорливая стая птиц, но вовсе не грачей. То были валаамские чайки. Каждой хотелось поживиться червячком. Я же остановился, чтобы запечатлеть это на память. Увидев, чем занят турист, ко мне поторопился наш корабельный штатный фотограф и тоже принялся снимать пахоту. Позже я увидел эти кадры в фильме о нашем круизе.

Потом был неспешный подъем по широкой гранитной лестнице (1877 г) на гору Фавор, к основным постройкам Спасо-Преображенского мужского монастыря. Но прежде мы свернули посмотреть Нижний сад. Экскурсовод рассказал, как монахи в непростых условиях выращивают разные плодовые деревья, в том числе – довольно экзотические. Я обратил внимание на одну старую яблоню, почти гнилую и готовую упасть. Но нет, там надежная подпорка, а пораженная внутренность ствола чем-то замазана и закрашена. Говорят, что есть яблони, которым 150 лет!

Тут же, рядом, идет торговля местными сувенирами: фигурками, куклами в виде ангелов и т.д. Особенно бросились в глаза минералы и изделия из них – пасхальные яйца, кулоны, броши, бусы, серьги, браслеты. Все это драгоценное разноцветье привлекает туристов.

Но вот поднялись мы на монастырский двор, он на 30 метров выше уровня Ладоги. Из цветов на клумбах порадовали тюльпаны (особенно много белых). Конец мая, а они только распускаются. Север!

Известно, что Царственные особы приплывали сюда не раз. Братия гранитной стелой-обелиском отметила посещения Валаама Петром I, Александрами I и II, а также будущим императором Александром III.

Кроме того, в честь приезда Александра II со всем семейством (1858 г.) напротив обелиска стоит Знаменская часовня. А за ней хорошо виден трехэтажный белый Дом паломника – гостиница.

Невозможно пройти мимо памятника Андрею Первозванному. На одном из моих снимков на голове святого сидит еще один символ Валаама – белая чайка.

Дальше прямой путь во внутренний двор монастыря – для этого надо лишь миновать Святые врата. Признаюсь, внутри Спасо-Преображенского собора я не был, поэтому рассказывать про его великолепное убранство не стану. Но знаю, что там покоятся мощи святых основателей монастыря преподобных Сергия и Германа.

Вначале туристов повели в какую-то церковь, где мы прослушали песнопения монастырского хора. А потом я долго бродил по комплексу и всё фотографировал.

Очень понравились композиции с колотыми дровами. Сначала их кладка попалась возле двери с надписью старинным шрифтом «Пекарня». А чуть дальше, уже привычными буквами, презентуется иное заведение – «Рыба горячего копчения». Похоже, что производство развернуто тут же. Потому что рядом бросилась в глаза приличная дровяная «стенка». Среди поленьев преобладают хвойные.

Продавец-мужчина вовсе не в черном, а в привычном светском камуфляже. Торгует не только рыбой, но и другими товарами широкого потребления: разные пирожки по 50 руб., ватрушки с творогом и малиной – по той же цене, печенье – 200, квас – 100, хлеб (видимо, из той же пекарни) 80 рублей.

В монастыре свое форелевое хозяйство, то есть рыба не привозная. Ее цена мне на глаза не попалась. Кстати, чуть сбоку от предприимчивого мужика стоит большая жестяная банка с надписью «Пожертвование».

Имеется во внутреннем дворе и свое отделение связи. Да-да, прямо так и написано – «Почта России».

Конечно, не всё так явно: есть здания и культовые сооружения в монастырском комплексе на горе Фавор, назначение которых я уяснить не успел. За короткое время пребывания трудно узнать о многом. Но с замечательным скульптурным изображением – «Валаамским образом Пресвятой Богородицы» всё ясно. Понятен и весьма заметный бюст патриарха Алексия II, который любил Валаам и немало сделал для его возрождения. Эти памятники установлены у стен Спасо-Преображенского собора.

У этих стен я сделал для себя маленькое открытие. Поскольку немного разбираюсь в растениях, то смог заметить плантацию чабреца. Видел, как какой-то послушник рыхлил в промежутках почву. Видимо, монастырская братия обожает пить чай с душистой «богородской травкой».

Уже дома я еще раз вспомнил, что на островах десятка два разнообразных часовен. Это сейчас, а раньше было гораздо больше. Еще на входе в Монастырскую бухту я видел и сфотографировал по крайней мередве: одна не очень приметная, посвящена всем Валаамским святым, другая, Покровская, тоже скромна, хоть и находится на высоком выступе берега и совсем близко как к монастырю, так и к проходящим теплоходам. Но это всё было слева по борту. А справа я пропустил тогда нечто более заметное. И понял это лишь на обратном пути…

…Назад мы отчалили при хорошей видимости, но уже за белым Поклонным крестом появились языки тумана. Я сменил сторону своего наблюдения и увидел ее. Точнее, пока только необычную маковку часовни, торчащую над деревьями – она была в виде золотой беседки. Мы проплывали мимо, с каждой секундой часовня лучше проглядывала через ветви сосен, но туман с каждым мгновением становился всё гуще. Через пару минут он поглотил и ее, и остров Светлый, на котором находится это прекрасное строение – часовня, посвященная иконе Божией Матери «Валаамская».

Я вновь сменил позицию, перебежал на правый борт катера и успел полюбоваться Никольским скитом, на этот раз уже в тумане. Красота!

Последний причал

По прибытии в Большую Никоновскую мы опять прошли мимо своих «домашних» теплоходов, имели возможность снова снимать «Карима» (он же с краю) так и этак, со всех сторон, на память.

До нашего отправления (теперь уже окончательного) оставался какой-то час с минутками. Я сошел на берег – нахватывал последние впечатления. Меня привлекли красивые обнаженные корни сосен на скальном обрыве. Редкий турист не сделает селфи на таком фоне.

Потом вдруг вспомнил, что еще не сфотографировал знаменитую валаамскую «лодку»! Это даже не лодка, скорее остатки старой или давно потерпевшей крушение шлюпки, нашедшей в прибрежном песке свой последний причал. Но выглядит живописно, поэтому я поспешил за аппаратом, чтобы запечатлеть этот символ Валаама.

Поснимал сначала издалека, с борта, потом заметил, что с другого как-то тихо отчалил «Мустай Карим» - переключился на него. Некоторые туристы этого лайнера, несмотря на хмурую прохладную погоду, высыпали на единственную открытую палубу – Солнечную. «Каримоывцы» в этот момент напоминали пассажиров, забравшихся по какой-то причине на крышу венгерского «Икаруса». Через 10 минут огромное судно растаяло в ладожском тумане. И всё же я верю: кто-то из покинувших остров до последней возможности вглядывался в его суровые очертания, загадывал вернуться еще хотя бы разок. Потому, что Валаам – это космос.

А мне потребовалось 15 минут, чтобы сбегать на берег до «лодки» и поснимать ее крупным планом и с разных сторон.

Вернулся вовремя - без четверти восемь всех пригласили на ужин. Во время трапезы, так же тихо, будто боялся испугать гудком или музыкой монастырскую братию, наш «Симонов» оставил святой берег и взял курс на устье Невы. Уже завтра нас ждала встреча с Санкт-Петербургом.