Воспоминания за праздничным столом

В Маслове возле Сквера памяти нас встретила глава сельской администрации Светлана Никишина. С ней мы и прошли к дому Фроловых, где вот уже 23 года проживает Вера Григорьевна Жерёбина. Сегодня она отмечает юбилей, с поздравлениями к ней приехали руководители общественных организаций. А корреспондент «ДВ» надеялся услышать от ветерана рассказ о жизни.

Нас ждали, поэтому всё получилось. Однако разговор не был простым - здоровье Веры Григорьевны за последние пять лет сильно пошатнулось, подводят память и речь. Но бабушка старалась, чувствовалось, что человек она общительный. А еще нам хорошо помогла ее дочь Елена. Если что-то было непонятно, она тут же подключалась к беседе. Постепенно прояснился весь путь от родных берегов Которянки до верховьев Брынского пруда, путь достойный, наполненный трудом и любовью к ближнему.

Особенно хорошо Вера Григорьевна помнит детские годы. Правда, о войне не сказала ничего - слишком была мала. Но ясно, что пришлось пережить оккупацию со всеми вытекающими из нее страхами, пожарами, голодом, холодом…

Родилась она в Бахмуте, на краю большого лесного массива. С двух сторон древостой подступал к поселку вплотную, А внизу, с третьей стороны, текла Которянка, речка вертлявая и в то время рыбная, особенно по весне.

«В начальной школе я училась в соседнем Бакрите - сейчас его тоже давно уже нет, - рассказывает Вера Григорьевна. - Когда пошла в первый класс, купили мне валенки, и к ним, вместо калош, отец сплёл из лыка бахилы. Сейчас дети ходят в школу с ранцами да рюкзачками, а я носила учебники в сумочке — тоже лыковой.

Окончила четыре класса — надо учиться дальше. Ходить пришлось в Высокое, за семь километров. А по воскресеньям мать посылала меня в Думиничи за хлебом».

Услышав такое откровение, я ужаснулся - представил расстояние. В юности несколько раз проделал путь от самого дома на Комсомольской до урочища Бахмут - ходил на охоту. Очень было тяжело. Позже по Киевской трассе доезжал до Хотисина, а дальше пешком по чуть заметной тропке - уже легче. Тут же совсем дети ходили, а назад с покупками, их ведь надо еще донести!

Юбилярша продолжала: «Я маленькая, а буханки тогда были весомее… Сразу помногу в магазине не давали, приходилось дважды очередь выстаивать. Потом нести лесом через плечо две сумки или сетки-авоськи: пять буханок спереди и столько же сзади. А путь неблизкий! Вот такая была жизнь - работали на износ».

Потом их семья переехала на жительство в Семичастное. Там Вера познакомилась с местным парнем Иваном Жерёбиным, и в 1956 году молодые поженились. Один за другим родились сыновья Виктор и Анатолий.

Супруги вместе работали в колхозе: муж - шофером, жена - дояркой. Ясно, что ее профессия требовала очень раннего подъема: все доярки - «жаворонки» по определению. Впрочем, это справедливо для любого крестьянина, если он не лодырь. Вера всюду старалась успеть, хотя с детьми это очень нелегко.

В 1965 году на базе двух колхозов (им. Ленина и им. Куйбышева) образовался совхоз «Брынский». Вера перешла из доярок в рабочие, чтобы хоть немного выгадать времени для семьи. Когда же родился третий ребенок, она и вовсе взяла расчет и устроилась санитаркой в Семичастненском медпункте — это было рядом и очень удобно.

О дочери Вера мечтала давно. «А если опять будет сын?» - сомневался муж. «Двое есть - третий не объест», - парировала жена. Ее пожелание сбылось - в конце 1967-го у Жерёбиных появилась на свет дочь Елена. Супруги были счастливы.

Прошло 17 лет, Леночка выросла, и вновь на первый план вышла материальная сторона жизни. А тут еще родственница уходила с фермы на пенсию, предложила: «Принимай моих коровок». Вера согласилась сразу, почти на 8 лет вернулась к прежней работе дояркой.

В коллективе Семичастненской МТФ Жерёбина никогда не была в отстающих, работала на совесть, с огоньком. В ее трудовой книжке есть праздничные записи премирования за высокие надои.

Проводившаяся в стране перестройка и дальнейшие экономические эксперименты сильно «подкосили» животноводство. В 1993 году ферма перестала существовать, а работников уволили по сокращению штатов. Хорошо, что вскоре подошел у Веры Григорьевны пенсионный возраст.

После смерти мужа Ивана Мироновича она жила одна. Народа в Семичастном становилось всё меньше, дочь Елена и зять Василий настойчиво звали мать к себе в Маслово. Какое-то время Вера Григорьевна держалась за дом - уж очень привыкла к своей деревне, привыкла быть хозяйкой. Однако все же сдалась - родные люди уговорили.

Она ни о чем не сожалеет, живет со всеми удобствами. Кажется, совсем недавно ветеран сетовала, будто извинялась: «С газом мне и делать нечего… А ведь как мы когда-то жили: дров наноси, обе печки протопи, да два раза в день, а всё равно утром просыпаешься — полы ледяные, ноги мерзнут. А теперь красота!»

Да что там раньше, она и сейчас бы нашла себе занятие… Кабы здоровье не подвело. Все же возраст и тяжелая жизнь сказываются.

Дети подарили Вере Григорьевне шестерых внуков. Правнуков еще больше, и она надеется, что может быть и прибавление. Так что в этом плане всё хорошо.

Позади большая и нелегкая жизнь. Считает ли она себя счастливой? Этот вопрос не застал бабушку врасплох. И не беда, что эмоции захлестнули, что речь была сбивчивой. Я все равно понял. Понял, что счастлива была даже тогда, когда приходилось таскать хлеб из Думиничей. Сейчас она благодарит Бога, что наградил ее хорошим здоровьем, что всё смогла, всё пересилила.

Счастлива была и позже, в Семичастном. Вполне довольна жизнью и сейчас, в Маслове. В семье ее уважают, о ней заботятся близкие люди. Чего же еще желать пожилому человеку?! Не только юбилеи, но и каждый ее день рождения в этом доме отмечают по-особенному, в широком кругу.

И это не просто слова. Надо было видеть, с каким выражением лица Вера Григорьевна находилась будто в центре мироздания, окруженная родными и нами, прибывшими гостями. В момент поздравления не только «виновница», но и дочь Елена выглядела именинницей, расцвели в улыбках сын и зять. А еще не ускользнуло от внимания то, как бережно Виктор держал за столом руки матери в своих натруженных ладонях. Разве это не есть наивысшее счастье?

Александр Капцов.